Фрагмент из очередного письма Коломбины:

"Можно нарисовать какой угодно дом… Большой, крошечный, с палисадником… Но если в нем нет окон… гармония исчезает, исчезает надежда… И к чему тогда в лунном свете распустившийся цветок, парк с поющими птицами, прохожий, похожий на менестреля… если в доме глухо и тихо…

Дом следует рисовать с огромными окнами! И не важно – чисто вымыты ли стекла, обцелованы ли дождем, исписаны ли морозом… с замысловатыми витражами, матовые, с трещинкой в уголке… Ты в любой момент можешь распахнуть их щеколдчатые объятья и ветру прочитать удачную строчку, потрепать ромашкину щеку, порадоваться птичьей возне, с первым теплом выпустить заснувшую между рамами божью коровку…

Каждый приезд в Киев и есть распахнутое окно в мой дом… Ах, до чего же радостно было с самолета увидеть снег, машущий с крыш белым застиранным платком: «Здравствуй!». Он был похож на старика, дождавшегося встречи с давно заплутавшим в памяти человеком…

Серединка марта. Жара, явленная Пустыне, на старых холмах промелькнула лишь отблеском сна… но снилось именно ядреное обжигающее светило, буйная зелень, плетущие венок ладони с тонкой линией бесконечности…

Оказалось не просто выбирать свидания – с городом ли? или с близкими и любимыми? (Вместе – это почти ничего… это так, мимоходом повидаться!) Выбор сделало почти двухгодовалое одиночество среди новёхоньких декораций чужого театра: как воздух оказались нужны изрядно поседевшие переулки, музыка Моцарта в Андреевской церкви, Булгаковская Маргарита, Цветаева и Пастернак на подмостках, последние беспомощные снежинки, первые репетиции дождей…

…Поразительно, пространство, в котором столько сыграно, ничуть не потускнело – по-прежнему зовет одеть костюм и грим, по-прежнему в суфлеры сажает собственное вдохновение…

Мое недолгое бродяжничество в мире с незначительными приметами времени заставило окунуться в этот мир как в детство… Справедливости ради скажу, что календарное детство там тоже со мной повстречалось (награда за выбор!), - неясное, с той допустимой размытостью, которую люблю в фотографиях:
вдруг оказалась в той части своего существования, которая в суете и взрослости почти исчезла из воспоминаний… пятачок, где головокружило мое дошкольное счастье: отрезок полу-высохшей Лыбеди, рослые совершенно не городские заросли, мостик, ведущий к низкому, ведьминско-бабушкиному домишке… Пришлось искать себя в себе, ибо мостик снесли… и поделом: нужно витать в тех пределах, которые чудятся маленьким чутким часикам на руке: слушай и запоминай то, что происходит сей-час... "