Отчет типа.

Ну что ж, пора, наконец, заняться отчетом о поездке, сколько можно отлынивать.

Но, с другой стороны, как говаривали персонажи Стругацких, куда спешить, можно и погурманствовать. Пожалуй, поговорю сперва о чем-нибудь другом. Например, дорасскажу о фактах, которых как раз до сотни два осталось, правильно?

99. У меня всегда была – и остается – проблема с ударениями. Многие слова произношу неправильно. Например, в слове «вандалы» так поныне и не знаю, где ударение; да и слово «Буратино», было дело, произносил с ударением на второй слог. Когда-то даже спросил:
– А какая разница, сказать «велосипед» или «велосипед»? Он же от этого мотоциклом не станет?
На что моя мама доходчиво ответила:
– Ну да, какая разница: мука или мука?
100. Есть зато некоторые вещи, которые для меня безоговорочны. В частности, что каждому воздастся по вере его. Не только метафорически, но и буквально. Например, я верю, что человек, верящий, что он проживет тысячу лет, действительно проживет именно столько. Однако не все так просто. Ведь надо еще поверить, что всю эту тысячу лет будешь молодым и здоровым – а в это поверить уже куда сложнее. Но и это далеко не все; ведь мало кто согласится пережить своих детей – значит, надо поверить и в их тысячелетнюю жизнь, а это уже почти невыполнимо, ведь надо, чтобы поверили и они!.. Далее, если эта проблема и решена, не следует забывать, что долгоживущий человек среди коротокоживущих волей-неволей сгенерирует массу проблем: социальных, материальных, духовных, политических... Тут вспоминается шотландская легенда о девушке, которая, подсмотрев пляски фей в полночь, обрела вечную молодость. Ну, натурально, вышла она замуж, прошло сколько-то лет, муж помер, вышла замуж снова... короче, когда она схоронила четвертого мужа, до ее туповатых односельчан стало доходить, что тут вроде что-то не так...

И вот не буду досказывать, чем кончилась эта история! Из вредности!..

Короче, я верю в магию во всех смыслах этого слова. И в то, что большинство людей, вольно или невольно, практикуют магию, но особенно это относится к нам, словесникам. Наша работа гораздо опаснее, чем мы со свойственной нам наивностью (чтобы не сказать: тупостью) полагаем. Каждое слово имеет силу, которую мы непрерывно недооцениваем…

Ладно, а теперь все-таки ближе к делу. Летел я в самолете компании «Лот», но не в честь того персонажа, у которого жена остолбенела, а от польского «лёт», как правильно уловил мой младший сын, который меня провожал, стоя в хвосте многокилометровой очереди поляков. Давно такого не видел.
Стюардессы говорили преимущественно по-польски, но мне это было нипочем, и я уверенно заказывал хербату с цитрином.
В Киеве мне пришлось заполнять иммиграционную карту (я и думать забыл о таком документе), и меня не хотели впускать на священную украинскую землю, пока не укажу, где намерен проживать. Когда же, наконец, впустили, ко мне первым кинулся поэт Мыкола Луговик с букетом роз, а затем уж скромно подошел режиссер Олег Липцин, к которому я и вписался и о котором вообще-то надо бы рассказывать долго и с придыханием. Скажу пока лишь, что арт-зин, который я делаю, своим появлением обязан и ему – потому и носит шапку «неомифологический театр». И моя манера чтения тоже сформировалась благодаря ему.
( Read more... )

А вторую, прибалтийскую часть опишу после. Типа устал.