![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Mar. 1st, 2009 02:49 pmРазбирая и уничтожая бумажный архив, натыкаешься на серо-жёлтый листок с текстом:
В густоте неописуемой, где бы
и звезда походила всего-то на вход,
он, как прежде любви, хочет хлеба,
бывший урод.
В прошедшем – тела крошащеся-смутные
и их ореол, осторожный шорох,
и ладони сиюминутные,
которые вырастил город
из антенны –
лёгочного распятья,
топора прозрачного
и отхода от темы.
Этот город подобен платью,
дублирующему тело.
Взгляд в дверь – ноги,
в окно – учреждение.
Исхитрился в себя посмотреть.
Как будто не знал, что там –
вожделение,
смерть.
Ответ в стекле не ждёт отвергнутый от света.
Он знает – это ты,
скатившийся клубком к подножью лета
хозяин пустоты.
Но ведь это лучше позднего варианта! Куда смотрел?!
В густоте неописуемой, где бы
и звезда походила всего-то на вход,
он, как прежде любви, хочет хлеба,
бывший урод.
В прошедшем – тела крошащеся-смутные
и их ореол, осторожный шорох,
и ладони сиюминутные,
которые вырастил город
из антенны –
лёгочного распятья,
топора прозрачного
и отхода от темы.
Этот город подобен платью,
дублирующему тело.
Взгляд в дверь – ноги,
в окно – учреждение.
Исхитрился в себя посмотреть.
Как будто не знал, что там –
вожделение,
смерть.
Ответ в стекле не ждёт отвергнутый от света.
Он знает – это ты,
скатившийся клубком к подножью лета
хозяин пустоты.
Но ведь это лучше позднего варианта! Куда смотрел?!
